ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: РАСКРЫТЫЕ ТАЙНЫ

 

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

 

Тюремное заключение сроком на полгода. Таков вердикт Высшего суда Джанара. Не слишком суровое наказание для молодой женщины-мага, не сумевшей помочь войску в трудную минуту. Все могло закончится печальнее. К примеру, виселицей. Только не надо считать, что Джанар не ценит магов. Еще как ценит! На сотню обученных военных магов приходится двое-трое казненных, да и то их вины стали позорить всех магов. Само слово военный маг стало чуть ли не ругательным. Как же обойтись без сурового наказания? Да, ей-то, Любови, повезло, а напарнице, Найли, нет. Ее как раз приговорили к повешению. Как же так получилось? Вроде бы вместе не обеспечили магическое прикрытие отступлению, вместе виноваты в потере командующего войсками, точнее в его пленении. Значит, равное наказание должны нести. Только Высший суд решил дать шанс именно Любови, как молодой и перспективной. Найли же на двенадцать лет старше. Да, конечно, опыта у нее больше в военной магии. Найли и заслуги перед Джанаром имеет немалые. Именно они и сыграли на этот раз отрицательный эффект перед Хранителями. Напрасно Найли убеждала судей в необходимости сохранить ей жизнь, ведь она воспитала несколько десятков военных магов. Хранители не вняли ее словам. Как только вернется ее старший брат Альнер — маг Боевых Артефактов — свершится правосудие. Наверно, Найли надеялась на заступничество брата, но ошиблась. Как только вернется, и вся семья будет в сборе, для Найли наступит время умирать. Пока же мага ожидает домашнее заключение.

— Хочешь еще что-то сказать? — размышления Любови прервал один из Хранителей. Кажется, Хранитель Лечебных Артефактов. Самый молодой в Высшем суде. В прошлом году ему исполнилась первая сотня лет.

— Что ожидает пленного мага?

— Странный вопрос.

— Все-таки я сама пленила его. Хочу знать участь.

— Участь мага еще не решена.

— Тогда могу предложить обмен его на нашего командующего.

— Обмен не равноценный, — сказал другой Хранитель. — Не забивай себе голову пленным магом. Лучше подумай о пребывании в тюрьме. Надеюсь, оно станет поучительным.

— Иначе не может быть, Хранитель Артефактов Стихий, — Любовь покорно склонила голову. — Наказание вполне заслуженное.

— Вполне? — Хранитель Артефактов Стихий удивился. — Кажется, ты не осознала до конца свою вину. Может, лишить тебя силы на некоторое время в дополнение к тюремному заключению? Как считает Высший суд? — Хранитель посмотрел на коллег, сидящих за столом по обе стороны от него.

Любовь пришла в смятение. Лишение силы означало снова оказаться в родительском доме, откуда она ушла в самостоятельную жизнь пять лет назад по достижении двадцати лет. Возвращение домой не входило в ближайшие ее планы.

— Могу ли возразить по этому поводу?

— Не стоит, все уже решено, — сказал Хранитель Артефактов Времени, председательствующий в Высшем суде. — Увести осужденного мага.

К Любови сразу подошли двое стражников и встали по бокам. Она склонила голову в знак признания приговора.

— Вспомни ты тогда о круге огня, не стояла бы здесь перед нами, — сказал в заключение Хранитель Артефактов Стихий. Его одежда становилась то огненно-красной, как пламя костра, то приобретала белый цвет, подобно Стихии Воздуха.

Почему она не использовала одно из немногих заклинаний, творимых без участия Артефактов? Она ведь могла спасти положение. Может, сейчас? Пока ей не отрезали косу и не сделали простой смертной. Пусть на время, но ей не хочется лишиться магической силы.

— Не смей даже думать! — воскликнул Хранитель Артефактов Стихий, ощутив прилив магии в зале.

Было уже поздно.

Любовь вскинула руки вверх и представила себя в огненном коконе. Крупицы магической силы, рассеянные в пространстве, послушно начали собираться вокруг мага, исполняя мысленный приказ. Образовывавшийся огненный кокон раскидал стражников в стороны. Любовь услышала их стоны от боли, но продолжила творить заклинание. Она видела сквозь огонь ошеломленных ее наглостью Хранителей. Теперь никто не мог остановить ее. Вскоре зал и люди исчезли за плотным магическим коконом. Любовь поспешно представила место, в котором ей нужно было оказаться. Через секунду женщина-маг покинула зал с людьми.

 

Любовь опустила руки, и огненный кокон исчез. Сразу появились звуки окружающего мира. Самым громким был звук воды.

Женщина-маг стояла на небольшом участке земли. С трех сторон его окружал водопад. Он был настолько высоким, что вода казалась падающей с неба. Падала она вниз, в бурную реку. С того места, где стояла Любовь, ее не было видно. Четвертая сторона вела на большую дорогу. Однако до нее было не менее двух часов ходьбы.

Лангальский водопад оказался первым пришедшим на ум местом. Любовь не очень-то выбирала. Главное, быть как можно дальше от столицы Джанара — Ладара. Маг вздохнула. Не самый лучший выбор. Точнее будет, выбор хуже не придумаешь. Уж лучше тюремное заключение и лишение магической силы посредством стрижки. Сегодня ей не везет.

Вспомнились события двухлетней давности. Тогда Любовь и еще пятеро женщин-магов сопровождали отряд воинов. Три дня они ловили Лангальских разбойников, наводящих ужас на проезжающих по дороге. Многие были убиты, с десяток взято живыми и казнены в столице. Среди приговоренных находился один маг.

Любовь горестно вздохнула. Рука потянулась к висящему на шее маленькому медальону в форме сердечка. В нем помещена капелька крови казненного мага, как символ их союза. Второе сердечко с ее кровью передано родителям мага. Пока ни один медальон не разбит, она считается женой и не может выйти замуж. Тогда Любовь вовсе не думала о чувствах. Для нее самым главным было доказать старшим магам, что она готова ходить в походы и защищать Джанар от любых врагов, будь то нападение соседнего королевства или шайки разбойников. Ее взяли сюда, к Лангальскому водопаду, и как же Любовь была горда оказанным доверием. Женщина-маг не подвела, пленив мага-перебежчика. На обратном пути именно ей доверили охрану пленника. Любовь отлично справилась с обязанностями. Вот только сама не заметила расставленных сетей. Чуть не рыдала после объявления приговора Хранителями. Решилась на прошение об их соединении. Хранители не отказали, так как ни у него, ни у нее еще не было детей. По закону каждый маг должен был иметь хотя бы одного ребенка, которому обязательно передадутся магические способности. Любовь надеялась зачать не так скоро, но молодой здоровый организм не внял ее желанию. Прервать же беременность оказалось невозможным из-за слежки Хранителей.

Как только они смогли обо всем узнать? Любовь была осторожна. Уехала в другой город якобы к родной тете по матери. Несколько дней жила у нее, общаясь с двоюродными сестрами. Затем поехала в деревню, где жила женщина, помогающая избавиться от ненужных детей. Вот тут-то ее и поймали. Им обеим досталось. Женщину определили в служанки на шесть лет. Ее же разлучили с дочкой сразу после рождения на два года. Мага же казнили на следующий день.

И вот она снова стоит перед Лангальским водопадом, сбежавшая осужденная, оказавшаяся вне закона по собственному желанию. Вернуться назад не может. Во-первых, несколько дней нужно на восстановление сил для повторения заклинания. Во-вторых, за побег ей грозит пожизненное исключение из магов. Это при благосклонности Хранителей, в худшем случае, ее лишат магии и сошлют на далекие острова, откуда еще никто не вернулся. Показываться людям тоже нельзя. Ее лицо вскоре будет передано по всем кристаллам. Всякий укрывающий преступника подлежит ссылке на дальние острова.

Любовь поежилась от перспективы стать скиталицей, сторонясь людей и кормясь дарами природы. В Джанаре встречаются люди без семьи и дома. Иногда они попадаются в руки. Как правило, их насильно сажают жить на одном месте. Как же глупо она поступила, удрав от столь незначительного наказания. Родители? Что будет с ними, когда обо всем узнают? Жаль, что заседание Высшего суда проходит без присутствия близких. Она бы ни за что не сбежала под их взглядами.

Любовь оглянулась на тропинку, ведущую к дороге. Она помнила, что ее пересекал лес, где оставалась кучка непойманных разбойников. Не идти же к ним жить? Уцелевшие непременно узнают ее и сами свершат суд.

Везде препятствия. Она не видит никакого выхода.

Любовь смотрела на водопад. Ею всегда овладевало спокойствие при виде текущей воды, будь то небольшая речка, пересекающая деревню, либо бурная горная река, воды которой омывают многочисленные камни на своем пути, либо величавый водопад, заглушающий шумом воды все звуки вокруг. Женщина-маг ощущала силу воды, ее неугомонную стихию. В такие минуты хотелось стать водой, слиться воедино с силами природы. Любовь никому не рассказывала зов воды. Ей самой был непонятно ощущение, когда стихия непреодолимо влечет к себе. Нет, не подчиняет, не пытается убить, а именно влечет.

Когда Любови было пять или шесть лет, она едва не утонула в реке. Девочка играла на мелководье под присмотром няни. Женщина на секунду отвернулась, а Любовь увидела красивый камешек и пошла за ним в воду. Она поскользнулась и стала тонуть. Закричала, услышала в ответ крик няни. Затем она ощутила толчок, будто кто-то подтолкнул ее со дна. Девочка вынырнула на поверхность. С тех пор Любовь знает, что вода не причинит ей вреда.

Интересно, если нырнуть с этого обрыва, то она не утонет. Река вновь поможет ей. Размышляя, Любовь подошла к самому краю, но тут же отпрянула назад. Высоко. Если река и не убьет ее, то проплыть мимо камней уж точно не получиться.

— Не советую прыгать, — раздался сзади мужской голос, — если, конечно, не решила свести счеты с жизнью.

Любовь обернулась. Голос ей был очень знаком.

В пяти метрах от нее находился всадник. Молодой мужчина с правильными чертами лица. Красивый. Черные волосы спускались до плеч. На нем был одет красный камзол. Любовь вспомнила имя мужчины — Аншерол — предводитель Лангальских разбойников. Три года назад он смог уйти от преследования.

— Ну, так что, будешь прыгать?

— Нет, — как можно спокойнее произнесла Любовь, внутри дрожавшая от страха быть узнанной. — Вовсе не собиралась кончать с собой. Просто хотела заглянуть в водопад.

— Жаль.

— Любишь смотреть на самоубийства?

— Не особо, хотя иногда приходится.

Аншерол подъехал вплотную, спрыгнул на землю.

— Зачем? — спросила Любовь. Ее сердце отчаянно билось о грудную клетку.

Карие глаза мужчины смотрели пристально. В них виделся немой вопрос. Кажется, пока не узнал. Может, не запомнил. Было ведь не до того. Любовь стояла в стороне и творила заклинания. Предводитель орудовал мечом в гуще схватки. Где уж тут запомнить лицо.

— Что зачем? — переспросил Аншерол.

— Зачем наблюдать за самоубийством?

— Например, за приговоренным к нему.

— Заставлять человека убивать себя, — Любовь пожала плечами. — Не лучше ли убить самому?

— Как делают Хранители? — хмыкнул мужчина.

— Они принимают решения согласно закону. Ты же убиваешь людей по желанию.

— О, да, закон, — Аншерол зашел сзади и зашептал прямо в ухо. — Любой закон принимается по желанию. Так чем же он отличается от моего желания?

Любовь развернулась.

— Хотя бы тем, что дает человеку уверенность, что ничье спонтанное желание не лишит его жизни.

— Хорошо сказано, маг, — одобрил мужчина.

— Откуда ты меня знаешь? — попятилась назад Любовь.

— Ты надеялась, что я не узнаю тебя, охотница на разбойников, — он наслаждался охватившей ее паникой. — Забрала моего лучшего мага. Что ты здесь делаешь совсем одна?

— Я не одна, — соврала Любовь. — Скоро здесь будут воины.

— Не надо обманывать, — махнул рукой Аншерол. — Я знаю, что тебя на днях посадили в тюрьму. Скоро суд. Или он уже состоялся? — догадался мужчина. — Ты что, сбежала? — он весело рассмеялся. — Не могла найти лучшего убежища?

Любовь опустила голову.

— Как-то нечаянно получилось. Подумала о Лангальском водопаде и оказалась здесь.

Любовь готова была расплакаться от бессилия. Разбойник прав, никто не придет ей на помощь. Она совершила непростительную ошибку и должна распроститься за нее жизнью. Нет, реветь она не будет. Пусть этот ухмыляющийся разбойник даже не надеется на просьбу о пощаде. Маг покажет ему, как умеют умирать только маги.

— Ты что, плачешь? — Аншерол перестал смеяться и снова внимательно оглядели Любовь. Взгляд задержался на медальоне. — Кто он?

— Не твое дело! — огрызнулась Любовь. Ей не хотелось говорить про мага-разбойника, ставшего ее мужем.

— О! Вот ты и зубки показала.

— Не хочу о нем говорить. Что ты медлишь? Убей меня, — Любовь вся дрожала, но говорила с вызовом. Воспоминания о любимом придали ей сил.

Он тоже не боялся смерти, о чем не раз говорил ей. Присутствовать на казни Любови не позволили, боясь навредить ребенку. Они попрощались в камере. На вопрос о ее отъезде маг получил неполный ответ. Признаться в намерении избавиться от ребенка Любовь так и не смогла. Он смотрел на нее, как будто догадываясь, но ни о чем не спросил.

Аншерол обошел вокруг женщины. Снова остановился сзади и зашептал на ухо:

— Будь спокойна, Любовь моя, сегодня мне никого не хочется убивать.

Женщина-маг пришла в негодование от такой фамильярности.

— Я вовсе не твоя любовь! — воскликнула она, разворачиваясь и замахиваясь на него рукой.

Мужчина поймал ее руку. Пару секунд они молча смотрели друг на друга. Он насмешливо, она сердито.

— Пусти, — Любовь вырвала руку. Аншерол не стал удерживать.

— Отпускаешь меня?

— Я этого не говорил.

— Тогда? — сердитость уступила место растерянности.

— Пойдешь со мной.

— Я к разбойникам! — возмутилась Любовь. — Ни за что!

— И спрашивать разрешения не буду.

Не успела Любовь опомниться, Аншерол перекинул женщину через плечо, свободной рукой взял уздечку коня и пошел по тропинке.

— Отпусти меня немедленно! — кулаки забили по широкой спине разбойника.

Усилия были тщетными. Мужчина шел быстрым шагом, углубляясь в лес. Любовь не переставала колотить его спину.

— Хватит бить! — не выдержал Аншерол. — За каждый удар получишь, скажем, по четыре розги. Учти, я всегда держу свое слово.

Любовь успокоилась. Она не боялась угроз, но выдохлась. Силы ей еще понадобятся.

— Я боли не боюсь, — гордо сказала Любовь, хотя о какой гордости могла идти речь, когда висишь на плече головой вниз.

— Зато испугалась тюрьмы. Или тебя приговорили к казни?

— Конечно, нет, — возмутилась Любовь. — Просто…

— Что? Лишения магии?

— Надолго?

— На год.

— Срок небольшой, — усмехнулся Аншерол. — Вместо этого решила навестить старых знакомых, имеющих к тебе весьма нетеплые отношения.

— Я же сказала, что оказалась здесь случайно.

— Допустим, — согласился Аншерол, — но ты не подумала о человеке, чью кровь носишь в медальоне.

Любовь молчала. Зря она стала разговаривать на эту тему. Глаза снова наполнились слезами.

— Чего молчишь? Нечего возразить?

— Его больше нет.

— Как нет?

— Его казнили.

Аншерол остановился, поставил Любовь перед собой.

— За что же казнили мужа такой красавицы? В чем же он провинился перед Джанаром?

— Он был твоим лучшим магом, — тихо произнесла Любовь.

Мужчина изумился ее признанию.

— Как же ты влюбилась в Амрана?

Любовь пожала плечами.

— Снова случайность. И часто ты ими пользуешься?

— Как случаются, — женщина покраснела и опустила глаза. Ей начинал нравится беззаботный разговор.

— У вас есть дети? — Аншерол выглядел растерянным.

— Да, девочка.

— Снова девочка.

— Снова?

— Да, у Амрана уже есть дочь.

— Но почему же тогда нам позволили соединиться? — теперь Любовь выглядела растерянной. — Хранители сказали о его бездетности.

— Значит, им нужен его сын. Ты видела его казнь?

— Нет, меня на нее не допустили. Почему ты спрашиваешь?

— Уверен, Амран еще жив, — сказал Аншерол.

Любовь не могла в это поверить.

— Где же он? Мне сказали о его смерти и сожжении.

— Ты на ней присутствовала?

— Тоже нет, — женщина широко раскрыла глаза. Мысль о любимом, как о живом, перевернула ее отношение к Хранителям. — Им не зачем врать.

— Один раз они тебе уже соврали.

— Девочка точно жива?

— Да, только неделю назад навещал ее.

— Сколько ей? Она маг?

— Алмазе десять. Из нее вырастет маг, управляющий камнями.

Любовь все еще с недоверием смотрела на Аншерола.

— Ты врешь. Амран не имел детей до нашей встречи, — женщина старалась придать голосу максимум уверенности, но голос выдавал ее замешательство. — Хранители не стали бы соединять нас ради еще одного ребенка.

— Спроси об этом у них по возвращении, — предложил Аншерол. — Как только восстановишь силы, уйдешь.

— И ты меня вот так просто отпустишь? — недоверие не проходило. — Как же твои люди? Они захотят моей смерти.

— Предоставь мне разбираться со своими людьми. Ну, так что, пойдешь сама или снова взвалить тебя на плечо?

— Лучше сама.

— Отлично, уже не далеко.

Любовь шла за мужчиной и продолжала размышлять об услышанном. Хранители ей соврали. Амран жив. Быть того не может! Она поверила предводителю разбойников, который силой тащит ее в лес. С другой стороны, ему тоже не за чем врать. Любовь замотала головой.

— Я не могу просто вернуться, — сказала женщина. — Меня ждет изгнание.

— Ты совсем не думала о дочери, когда сбегала. Ей три года.

— Забавно слышать подобное от тебя. Ты стал разбойником, хотя мог жить нормально.

— То есть по законам Хранителей, которых ненавижу.

— За что?

Аншерол ничего не ответил. Только ускорил шаг.

На поляне, расчищенной дополнительно, расположилось человек двенадцать. Горел костер, на вертеле жарилось мясо. Заслышав шаги предводителя и Любови, все обернулись. Возле костра стояла женщина. Увидев мага, она нахмурилась и пошла навстречу.

Женщины оглядели друг друга. Они сразу почувствовали взаимную неприязнь.

Любовь ощутила, что перед ней маг. Женщина была лет на десять старше, а, значит, гораздо опытнее ее. Устрой они магическую дуэль, Любови пришлось бы нелегко. О чем это она? Им нечего делить. Видимо, разбойница так не думала, потому что смотрела жестко.

— Так и знала, что ты приведешь ее сюда, — сказала маг.

— Я так захотел, — не терпящим возражения тоном сказал предводитель. — Надеюсь на вашу гостеприимность, — он обвел всех строгим взглядом.

Любовь тоже посмотрела на мужчин, ища знакомые лица. Она не помнила никого.

— Конечно, Аншерол, ты всегда следуешь своим желаниям, даже когда из-за них теряешь людей.

— У тебя слишком острый язычок, Нарцита, — парировал Аншерол, нисколько не смутившись напоминания о событиях трехлетней давности. — Давно ли я успокаивал тебя?

— Кроме меня, тебе здесь никто не смеет перечить, — Нарцита уперла руки в боки. — Все эти мужчины не боятся отряда воинов, но трепещут перед предводителем.

— Эй, а эта не та маг, которая была здесь три года назад? — пока шла перепалка Аншерола с Нарцитой, один разбойник пристально вглядывался в Любовь.

— Она самая, — подтвердил другой. — Как я мечтал захватить ее и отомстить за наших.

Оба подошли поближе. Их лица исказила ненависть. Любови стало страшно. Она отступила на пару шагов и уперлась спиной в Аншерола.

— Никто не тронет эту женщину, — громко сказал предводитель.

— Вспомни, сколько раз мы разрабатывали планы мести, — сказал второй разбойник. — Ты сам жаждал ее крови, вспомни.

— Повторяю, что никто не прикоснется к ней. Берегись, Олтар.

Разбойники стояли и испепеляли Любовь глазами. Она не знала, насколько сильно слово предводителя. Днем она под его присмотром, но что будет ночью. Аншерол не сможет охранять ее круглые сутки. По лицам разбойников угадывалось непреодолимое желание убить женщину, пусть и ценой собственной жизни. Не потрать женщина столько магической силы, она бы физически ощутила их ненависть.

Каждое чувство имеет окраску. Любовь похожа на голубизну неба. Ее частицы обволакивают того, кто любит, и того, на кого направлена любовь. Любой маг черпает силы из окружающих его магов и простых смертных. Ненависть же подобна черноте ночи. Она способна высосать силы мага, лишить возможности творить заклинания. При встрече с противником маги закрываются магическом щитом, используя Артефакты.

Ненависть простого смертного физически ощутима, но не способна причинить вреда. Другое дело Нарцита. Ее неприязнь могла перейти в ненависть и повредить беззащитной Любови. Знай она о присутствии женщины-мага среди разбойников, ни за что бы не пошла с Аншеролом. Он ведь не знает тонкостей магии.

— Уведи меня отсюда, — тихо попросила Любовь. — Мне здесь не рады.

— Я принял решение и не изменю его. Не согласные могут сейчас же уйти.

Мужчины переглянулись.

— Как скажешь, Аншерол, мы примем женщину, — сказал первым узнавший мага.

— Каждый обязуется защищать Любовь так же, как и Нарциту. Все поняли?

Разбойники закивали головами.

— Я же сказал, что разберусь со своими людьми, — шепнул Аншерол.

Любови было все еще не по себе.

 

Утром Любовь разбудили звуки боя. Она сразу оказалась на ногах и увидела бегущую к ней Нарциту.

— Бежим! — крикнула она, указывая направление.

Дважды говорить не пришлось. Бой приближался к поляне. Разбойников теснили. Обернувшаяся Любовь увидела стрелу в том месте, где она только что крепко спала. Вжик! Вжик! Стрелы едва не догоняли бегущих.

— Ты должна быть там! — крикнула Любовь. Она едва поспевала за Нарцитой.

— Скажи об этом Аршенолу! Ты ему дороже своих людей!

— Сколько там магов?

— Трое.

— Как они так быстро меня нашли?

— Метка Хранителей. Они всегда могут по ней найти любого мага. Вчера я о ней совсем забыла.

— Почему же тебя не схватили?

— Один знакомый помог избавиться от нее. Удалю ее у тебя.

Женщины петляли между деревьями. Стрелы уже не долетали до них. Любовь слышала, как их преследователей остановили разбойники и радовалась их победе.

— Куда мы бежим?

— Никуда. Только дальше.

Женщины укрылись в чаще леса и стали ждать.

Бледная Нарцита прислушивалась к звукам боя, как будто могла понять, кто побеждает. Три мага среди воинов являлись серьезным перевесом не в пользу разбойников. Аншерол не прав, отказываясь от помощи Нарциты. Сама Любовь тоже желала победы разбойникам, хотя и понимала предательство по отношению к воинам. Еще вчера утром она была полностью на их стороне. Сегодня же стала другой. Какой другой? Беглой осужденной? Узнавшей про Хранителей нечто такое, что не позволительно знать магу? Сказанное предводителем разбойников могло оказаться неправдой. Аншерол врал, чтобы заполучить еще одного мага в шайку. Пока что ему это не удалось, но, кажется, цель близка. Стоит только увидеться с Алмазой.

Бой оказался недолгим. Вскоре прискакал Аншерол и позвал магов.

Разбойники потеряли четверых. Убитых воинов только на поляне оказалось шестеро.

Мужчины уносили их подальше. Они снова с ненавистью смотрели на Любовь. Теперь она прямо являлась причиной их беды. Маг старалась не встречаться с ними взглядами.

— Как вам удалось справиться с троими магами? — спросила Любовь Аншерола. Его одежда была запачкана кровью, как и у остальных. — Ты ранен?

— Это не моя кровь. Магов мы оттеснили. Послали новеньких, еще не закаленных боями. Видимо, ты им не так уж и нужна.

— Где они? — Любовь догадывалась об их участи.

— Решил, что они нам ни к чему.

— Решил?! — Любовь была вне себя от гнева. — Ты должен был отпустить их!

— Должен? — Аншерол поднялся с бревна. — С каких это пор я должен щадить магов? Ты забыла, с кем говоришь?

Любовь растерялась.

— Меня же ты не убил.

— Пока не убил, — насмешливо поправил разбойник, чем успокоил Любовь.

— Зачем же тогда защищал? — запал прошел.

— Зачем? Может быть, чтобы отомстить. Еще не решил, — Аншерол нахмурился, нашел глазами Нарциту. — Подойди.

Под взглядом предводителя женщина сникла. Любовь не понимала причину. Приказ был выполнен. Любовь не пострадала.

— Еще вчера ты должна была избавить Любовь о метки Хранителей, — хмуро произнес Аншерол. — Тогда бы сегодня ее не нашли.

— Прости, Аншерол, я забыла, — Нарцита опустила голову.

— Забыла или не захотела?

— Что ты имеешь ввиду?

— Я видел, как ты приняла гостью. Забыла о своих обязанностях и данном слове?

Аншерол сердился все больше. Голос звенел.

— Я помню обо всем, — уверила маг. — Ты сам отослал меня к Любови.

Последняя фраза заставила предводителя побледнеть.

— Ты обвиняешь меня?

— Нет, что ты, — испугалась Нарцита. Аншерол полностью владел ее жизнью, как и жизнями разбойников.

— На колени ее! — приказал он двоим. — Ты ответишь за смерть людей.

Двое мужчин быстро подошли к женщине и схватили за руки.

— На первый раз лишу тебя магии, — сказал предводитель, доставая из-за пояса нож.

— Погоди, Аншерол, — Нарцита была в ужасе, но не пыталась вырваться. — Без магии я стану простой смертной, не нужной тебе

— Верно. Зачем мне лишний человек?

— Кто тогда вас защитит?

— Любовь. Через несколько дней к ней вернутся силы. Так ведь?

— Так.

— Тогда не трать ни время, ни мое терпение.

Аншерол кивнул, и мужчины опустили Нарциту на колени. Крепко взяли за руки выше локтей. Предводитель зашел магу за спину и свободной левой рукой взял туго заплетенную косу. Нарцита закрыла глаза, приготовившись к расправе. Волосы магов чувствовали боль подобно другим частям тела. Остригание являлось болезненной процедурой. Некоторые маги теряли сознание от боли.

Любовь лихорадочно соображала, как помешать разбойнику лишить женщину сил. Спорить с ним бесполезно. Нужен непререкаемый довод.

— Стойте! — крикнула Любовь. — Нельзя лишать магии Нарциту.

— Объясни.

— Она не сможет избавить меня от метки Хранителей.

— Да, верно, — поспешно согласилась Нарцита, благодарно глядя на Любовь.

— Тогда сначала убери метку. Отпустите ее.

— Ну, уж нет. Не стану.

— Немедленно займись Любовью, — повысил голос разбойник, — иначе умрешь.

— И никто не избавит ее от метки. Думаю, еще до захода солнца здесь появится новый отряд. Хранители надеялись найти остатки шайки. Теперь соберут больше воинов и магов.

Нарцита говорила уверенно. Аншерол медлил.

— Любовь сможет перенестись в другое место сразу после избавления от метки?

— Не знаю ее силы.

Аншерол посмотрел на Любовь.

— Я попробую, — неуверенно произнесла она. — Насколько это больно?

— Очень. Мне понадобилось несколько часов, чтобы прийти в себя.

— Хорошо. Приступай немедленно.

— Сначала дай слово сохранить мою магию.

— Ты смеешь ставить ультиматум?

— Смею. Слишком многим ты мне обязан и слишком легко отказываешься от меня, думая, что Любовь станет заменой.

Глаза Нарциты увлажнились, но голос оставался твердым. Любовь поняла, что маг влюбилась в простого смертного. Хранители подобные связи порицали и отказывали в разрешении создавать семьи. Маг не имел права тратиться на детей, не ставших впоследствии магами. Однако природа брала верх над разумом и законопослушанием. Маги и смертные жили вместе и имели детей, разумеется, в тайне от хранителей. Некоторые маги все же выдавали себя. Их несовершеннолетних детей всегда казнили. Возраст ребенка и положение мага в обществе не имели никакого значения. Взрослым же полукровкам грозило изгнание. Хранители ревностно оберегали чистоту крови.

Любовь искренне пожалела Нарциту, влюбившуюся в простого смертного. Аншерол, кажется, пребывал в неведение, считая ее только помощницей.

— Хорошо, даю слово сохранить магию, — Аншерол сдался. — Помощь нужна?

— Только если Любовь согласится раздеться прямо здесь.

— Где находится метка? — спросила растерявшаяся Любовь. Перспектива обнажения перед мужчинами ее напрягала, хотя магов учили не стеснятся.

— На спине. Одна я с тобой не справлюсь. Будешь вертеться от боли.

— Как скажешь. Можно только из рукавов вылезти или надо снять платье?

— Достаточно оголиться до поясницы.

Маг расшнуровала платье спереди и спустила с плеч. Любови было неловко под взглядами мужчин, а больше всего под взглядом Аншерола. Некоторые заклинания требовали полного раздевания, поэтому магов обучали подавлять стеснительность. Ей же эти уроки давались с большим трудом, что не раз приводило к наказаниям в присутствии мальчиков. Любовь высвободила руки и спустила платье на живот.

— Ложись, — велела Нарцита, доставая из мешочка на поясе Артефакт Огня в форме маленького язычка пламени ярко красного цвета. Металл никому из магов не был известен.

— Откуда он у тебя? — изумилась Любовь.

— Забыла отдать Хранителю Артефактов Стихий, — усмехнулась Нарцита. — Слишком быстро убежала из лагеря.

— Так это ты бросила войска под Аккардией! Зачем? Совершенную ошибку надо исправлять, а не убегать. Хранители сказали, что казнь тебе не грозила в любом случае.

— Отец сказал, что сам казнит меня. Ты помнишь о его привилегии?

Любовь кивнула.

Некоторые маги пользовались привилегией семейной казни. По сути, узаконенным убийством ребенка за проступок, прощенный Хранителями. Почему такое наказание разрешалось, никто толком не понимал. В роду Любови привилегию имел родной дядя по отцу, но не применил ее к своим близнецам, когда те нарушили закон. Он очень любил сыновей и верил в их исправление после тюрьмы.

— Поговорите потом, — оборвал Аншерол. — Командуй.

— Ложись на живот. Пусть ее крепко держат.

Любовь легла. Один мужчина сел ей на ноги, другой крепко взялся за предплечья, зажав ладони между коленей.

Нарцита начала творить заклинание. Любовь ощутила тепло между лопаток. Оно медленно распределялось по позвоночнику. Маг чувствовала, как разлитая в природе сила тянется к рукам Нарциты, а от нее тонкими невидимыми нитями отходит к голой спине. Артефакт Огня сейчас завис в воздухе между ладонями мага, сияя красным. Он проводник магической силы. На кончиках пальцев Нарциты вспыхивают язычки настоящего пламени. По протянутым к спине Любови нитям пламя спускается к спине. Любовь напряглась от внезапно нахлынувшего жара. Это только начало. В следующую секунду женщина закричала от боли и заерзала, но мужчины были сильнее, надежно удерживая мага. Пламя распространилось вдоль позвоночника. Спину жгло живое пламя. Все равно что разложить на спине тлеющие угли. Запах горелого мяса висел в воздухе.

Любовь потеряла сознание.

 

 

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

 

— Агнева! — воскликнул Аншерол, едва они переместились на опушку леса.

Солнце стояло почти в зените. Было жарко.

Нарцита удивилась, как быстро Любовь восстановила силы после удаления метки. Очнулась она через час. Обожжённая кожа заживала буквально на глазах. Маги, конечно, выздоравливали гораздо быстрее простых смертных, но все же Любовь поражала.

Аншерол, глядя на мага, хотел что-то сказать, но промолчал. Женщина услышала только прошептанное слово мать Хранительницы. Маг решила, что он бредил. Какая мать может быть у Хранителя? Они живут настолько долго, что и забыли, кто их родители и были ли вообще. Всем казалось, что они жили всегда и никогда не умрут. Женщинам же природой не заложено стать Хранительницей. Женщина становится только магом и матерью мага.

Любовь не стала разговаривать сейчас на эту тему. Еще будет время.

На примятой окровавленной траве лежала девушка примерно одних с Любовью лет. Из ее груди торчала стрела. Ее прерывистое свистящее дыхание говорило о скорой смерти. Увидев Аншерола, девушка слабо улыбнулась и протянула к нему руки.

Он опустился рядом, приподнял девушке голову. Любовь с Нарцитой и остальные разбойники притихли.

— Нарцита, сделай что-нибудь, — попросил предводитель.

— Могу только прижечь. Ее невозможно вылечить. Сила уходит.

— Не надо, — проговорила Агнева. — Я только продержалась до твоего прихода.

— Кто на вас напал?

— Воины Хранителей. Их было не меньше трех десятков. Забрали десяток пленных. Я слышала, что казнь состоится после полудня. Меня оставили сообщить об этом тебе.

— Никто не знал о сегодняшнем перемещении. На нас тоже напали. Я думал, из-за гостьи.

— Какой гостьи? — Агнева нашла глазами Любовь. — Подойди.

Любовь опустилась рядом.

— Беглянка, — констатировала девушка.

— Откуда знаешь? — удивилась маг.

— Воины упоминали твой побег. То, что не удалось тебя поймать. Брат отличный защитник. Ты в полной безопасности рядом с ним.

— Я вовсе не хотела ничьей смерти, — Любовь душили слезы.

— Не надо обвинять себя. Нас предали.

— Кто?! — воскликнул Аншерол.

— Не знаю. Думаю, его не будет среди приговоренных. Вам надо поспешить в город.

Агнева вздохнула. Ее глаза застыли. Девушка умерла.

Аншерол поцеловал сестру в лоб и встал.

— Развеем по возращении из города. Я пойду вместе с Любовью. Остальным оставаться здесь.

— Я могу перенести, — предложила Нарцита. В ее возрасте после перемещения силы не покидали мага.

— Не стоит привлекать к себе внимание магов. Думаю, они караулят у ворот вместе со стражниками. Любовь же еще слаба для обнаружения магом.

— Она не сможет защитить тебя.

— Придется полагаться на меч.

— Возьми хотя бы одного, — настаивала Нарцита.

— Ждите здесь.

Ворота они прошли без проблем, хотя в них стоял маг, насторожившийся при виде Любови. Изучая ее силу, маг не нашел признаков магии. Женщина удивилась настолько маленькому уровню силы. Но это и к лучшему.

— Как называется город? — спросила она Аншерола, идя по главной улице.

— Тахнар. Один из больших городов Джанара.

— Странно скрываться около большого города.

— Не мой выбор.

— Ух, ты, неужели предводитель не всегда все решает, — съязвила Любовь.

— Решил тот, чью кровь ты носишь в медальоне. Алмаза учится в Тахнарской магической академии.

Любовь притихла. Теперь она поняла, что Аншерол не обманывал ее возле водопада. В отличии от Хранителей, которые… Маг не могла найти причину их обмана.

— Поэтому ты их ненавидишь?

— И поэтому тоже, — Аншерол ответил тоном человека, не желающего продолжать разговор на эту тему.

Главная улица Тахнара вела прямо на городскую площадь. На одной стороне улицы стояли дома зажиточных горожан, на другой стороне находились всякого рода заведения. От торговых лавок до игорных домов. Последние не брезговали иметь комнаты, где за небольшую плату посетители могли узнать результаты будущих ставок. Их предсказывали разного рода бедные маги, не сумевшие пристроиться в приличное место. Не сложно догадаться о результатах подобных предсказаний. Они всегда были в пользу посетителя, но с оговоркой о возможном проигрыше. Обобранные таким способом нередко выдавали незадачливых магов. Рейды по игорным заведениям совершались каждый месяц, что наносило немалый ущерб. Игорные дома платили казне города огромные штрафы и выдавали магов. Те же не могли заплатить за себя и подвергались тюремному заключению. Редко, когда мага лишали силы. Кстати, тюрьма находилась на главной улице вблизи площади.

Аншерол с Любовью миновали городской совет Хранителей. Маг увидела недобрый блеск в глазах разбойника, который только что потерял сестру. Наверно, он бы хотел ворваться в город вместе со своими людьми и перебить Хранителей, но вместо этого вынужден будет смотреть на казнь защитников Агневы.

— Они сами виноваты, — не удержалась Любовь. — Зачем вообще становиться разбойником?

— Тебе не понять, — Аншерол вырвал руку. — Ты живешь совсем в ином мире.

— Ином? Мы все живем в одном государстве.

— Только ты понятия не имеешь о людях.

— Неправда. Есть разные люди. Те, которые мирно трудятся на благо, и те, которые забирают себе плоды чужих трудов. Разве это справедливо? Не давать ничего взамен?

— Разве справедливо иметь больше необходимого и не делиться? — парировал предводитель.

— Как будто ты с кем-то делишься? — фыркнула Любовь. — Стоит ли напоминать, сколько всего делают Хранители вместе с магами для простых смертных.

— Могу поспорить насчет необходимости иметь вас.

— Что ты сказал?! — Любовь встала от такой наглости. — Хорошо, что тебя никто не слышит из магов.

— Знаю-знаю, чем грозит пренебрежение к вам.

— Советую помолчать хотя бы в городе.

Дальше они шли молча.

На площади вокруг помоста собрались горожане. Любовь с Аншеролом оказались в задних рядах. Помост окружали воины. Маг вглядывалась в лица и некоторых узнала. По спине прошел озноб. Воины тоже могли узнать ее. Около ступенек стоял молодой воин с изуродованным шрамами лицом. В предпоследнем бою в отряд прилетел огненный шар. Именно она не успела отразить его, не успела закрыть воинов водной преградой. Тогда несколько воинов погибло, а он выжил, навсегда потеряв красоту. Любовь переживала, еще не зная, что следующий бой окажется последним для нее самой.

Аншерол проследил за ее взглядом.

— Знакомый?

— Не смогла отразить атаку. На самом деле, я совсем никудышный маг.

— Теперь ему не придется рисковать собой ради Хранителей.

— Как ты можешь так говорить?! — прошипела тихо Любовь. — Он защищал Джанар от врагов.

— Которых нажили эти же Хранители.

— Те земли принадлежали нам издавна, — напомнила маг.

— Да, конечно. Только сомневаюсь в желании нынешнего поколения вернутся к нам. Как бы то ни было, воин устроился неплохо. Многие просто становятся нищими из-за невозможности работать. Никакого попечения не предусмотрено.

— Всегда можно наняться слугой и выполнять посильную работу за еду.

Аншерол так зло посмотрел на Любовь, что ей стало страшно.

— Ты это серьезно?

— Вполне, — неуверенно подтвердила женщина.

— Ты ведь знаешь, что вместе с мужчиной вся семья становится в услужении на неопределенный срок.

— Знаю, но тем и лучше. Детям не надо искать работу. Все с детства при деле.

— Насколько мне известно, твоя семья имеет в услужении не один десяток семей бывших воинов. Хорошо ли им живется? — Аншерол зло смотрел на замешкавшуюся Любовь.

— Думаю, лучше жить под крышей и сытым, чем под небом нищим, — женщина опустила глаза под осуждающим взглядом разбойника.

На самом деле, она сама была противницей этого закона. Бывшие воины становились зависимыми от хозяев. Над ними господствовали маги вместо законов. Люди передавались из поколения в поколение, но не освобождались. Семья Любови владела потомками воинов, пришедших к прадедам.

— Вижу, что думаешь совсем не то, что говоришь, — уже мягче проговорил Аншерол.

— Согласна, не все маги отпускают людей, но большинство соблюдает закон. Лишь бы люди хорошо работали и не бунтовали.

— Имеешь ввиду семью Аукара?

Любовь лишь кивнула, не в силах говорить о прошлогоднем событии.

Продолжать разговор не получилось.

На дороге показались четверо мужчин в наручных кандалах. Их вел десяток воинов с мечами на поясах и копьями наперевес. За любую попытку побега преступник будет ими проткнут. Впереди шел представитель городского суда со свитком.

— Где остальные шестеро? — спросила Любовь.

— Приведут после или они приговорены к тюремному заключению. Нам лучше встать подальше.

Аншерол попятился. За ним отошла Любовь. Маг тоже могла быть узнана воинами.

— Сомневаюсь, чтобы разбойникам сохранили жизни. Вы же никого не щадите.

Первым на помост взошел представитель городского суда. Мужчина был простым смертным. Он оглядел толпу и задержал взгляд на Аншероле с Любовью. Те предусмотрительно не снимали капюшонов от самых ворот. Любови взгляд мужчины показался слишком пристальным. Все же он отвернулся и начал читать приговор поднявшимся вслед за ним осужденным. Ожидающий на помосте палач принялся за работу, едва представитель городского суда умолк и сошел вниз. Всех четверых ожидала смерть.

— Придется уйти, — прошептал Аншерол. — Видишь, представитель шепчет что-то воинам и озирает толпу?

— Думаешь, он нас узнал?

— Лучше не рисковать.

Аншерол повернулся и направился в прилегающую к площади улицу. Любовь направилась за ним. За последние сутки предводитель потерял немало людей и сестру, так что ему есть смысл скрываться.

— Не стоило приходить в город, — проговорила Любовь.

— Наверно. Скоро уйдем.

Они миновали несколько улиц. Дома здесь принадлежали самым бедным, о чем говорили облупленные стены, дыры в крышах, разбитые окна. Одетые в лохмотья мужчины сидели на покосившихся крылечках. Они равнодушно смотрели на хорошо одетых Аншерола с Любовью, не пытаясь просить и одной монетки. Женщин практически не было видно, как и детей. Они ушли в богатую часть города просить милостыню. Мужчины не занимались этим, боясь попасться и стать воинами. К женщинам же с детьми относились менее сурово. Детей могли отправить в общий дом, а женщин посадить в тюрьму на год. И там, и там самым ужасным становились побои.

Любовь знала о четверти населения, живущих в невыносимых условиях, но не представляла всего ужаса. Живя в большом доме и всегда сытая, женщина не думала о людях Джанара. Она сталкивалась со слугами, воинами, но все они были прилично одеты и не голодали. Люди делали работу и получали плату. Любовь ни разу не встретила недовольного лица.

— Притихла?

— Не представляла себе такое…, — Любовь не находила подходящего слова.

— Неравенство.

— Они ведь могут работать.

— Если бы их брали на работу.

— И почему не берут?

— Подойди и узнай.

Любовь увидела молодого человека, стоящего возле входной двери своего дома. Дом, как и сам хозяин, выглядел лучше остальных. Одежду еще не тронуло тление.

— Почему ты не работаешь? — спросила Любовь.

— Я хорошо работал у одного торговца, — отвечал парень. — Наша семья жила в достатке и ни в чем не нуждалась. Мой младший брат поступил неразумно, совершив мелкую кражу. Я пришел в суд и просил о снисхождении. Лучшего бы я этого не делал. Маги решили, что я тоже могу совершить преступление, и приговорили к тюремному заключению вместе с братом. Затем нас публично объявили возможными ворами. Теперь меня никуда не берут, боясь кражи. Почему маги так жестоки с простыми смертными?

Любовь не смогла дать ответа.

— Мог бы сразу сказать о бывших преступниках.

— Этот парень ничего не сделал. Он лишь попросил за брата. Разве маги не заступаются друг за друга?

— Бывает, — согласилась женщина.

— И их принимают за преступников?

— Конечно, нет! — маг осеклась.

— Вот видишь. Маги совсем по-разному относятся к своим и к нам. Стой!

Аншерол опоздал с предупреждением. В конце улицы стояли воины во главе с магом. Будь Любовь в силе, она бы давно почувствовала его присутствие. В них были направлены четыре лука.

— Аншерол! — заговорил маг, оставаясь на месте. — Ты не смог не прийти на казнь. Что же ушел так рано?

— Напротив, слишком долго пробыл в городе, дал вам собраться.

— Беглая Любовь, ты тоже здесь. Два преступника за день — богатый урожай.

— Разве не ты брал моих людей в лесу?

— Жаль, но мне пришлось заниматься другими делами.

— А, знаю, — небрежно проговорил Аншерол. — Похороны сына. Сожалею, — в голосе сквозило притворство.

— Ты заплатишь за его смерть! — прорычал маг и кивнул налево.

Из-за угла вышел воин, ведя перед собой девочку лет десяти. К ее горлу воин приставил кинжал.

— Алмаза! — крикнул Аншерол. — Ты не посмеешь убить будущего мага!

— Хочешь проверить? Ты ведь не допустишь смерти еще одного ребенка, — лицо мага выражало победу над разбойником.

Аншерол медлил. При упоминании о смерти ребенка он побледнел. Любовь ничего не могла сделать.

— Ну же, мое терпение не исходе.

— Откуда мне знать, что девочка не пострадает.

— Даю слово, — проговорил маг. — Сдавайтесь оба!

Между ними в огненном коконе возникла Нарцита. Едва кокон опал, маг подбежала к Аншеролу.

— Так я и знала, что без меня не справитесь.

Она схватила Аншерола с Любовью за руки и снова вызвала кокон.

Через несколько секунд все трое стояли на опушке леса. Ни разбойников, ни Агневы не было. Вероятно, женщину перенесли вглубь леса.

— Теперь они убьют Алмазу! — набросился Аншерол на мага. — Нарцита!

Женщина упала на землю. Из спины торчала стрела. Один из лучников успел выстрелить.

Аншерол с Любовью опустились рядом.

— Не волнуйся за девочку, — успокоила его Нарцита. — Она станет сильным магом, о чем известно Хранителям. Иначе, они бы не позволили дочери предателя-мага учиться. Всегда найдется предлог для отказа. Ты же знаешь.

— Знаю. Как же я теперь без тебя? Не стоило меня спасать.

Нарцита улыбнулась.

— С тобой остается Любовь. Она сильнее, чем предполагает.

— Что ты имеешь в виду? — встрепенулась Любовь. — Мне всю жизнь твердили о посредственной силе. В школе вечно отставала по магической практике. Чуть не исключили. Отец заступился, хотя и от него потом досталось.

— Хранители таким способом ослабляют сильных магов. Они не хотят конкуренции.

Нарцита держалась. Маг может бороться со смертью, используя силу. Любовь ощутила упадок своей силы, которой и так было немного. Будь здесь хотя бы пятеро магов с Лечебными Артефактами, Нарциту могли бы спасти.

— Прости, — Нарцита догадалась, откуда черпает силу.

— Ничего, тебе сейчас нужнее. Сама говоришь, что я сильная.

— Не покидай Аншерола, пожалуйста. Без мага он долго не проживет. Я понимаю, что наша жизнь противоречит твоим убеждениям.

— Мне некуда идти. К тому же сегодня я увидела совсем другую жизнь Джанара, о которой имела смутные представления.

— Аншерол умеет переубеждать магов, — подтвердила Нарцита. — Мы с Амраном тоже подпали под его влияние, поэтому остались с ним. Теперь прощай.

Любовь перестала ощущать упадок сил. В ту же минуту Нарцита закрыла глаза. Дыхание остановилось. Маг умерла.

Аншерол прикоснулся губами к ее лбу.

Агневу с Нарцитой сожгли на одном костре. Пепел развеяли в лесу.

Предводитель не сказал ни слова, лишь оглядывал людей мрачным взглядом. Никто не мог выдержать его осуждающего взгляда. Каждый признавал свою вину за смерть Нарциты, хотя никто бы не смог помешать магу переместиться. Если уж Хранителям не удалось остановить на суде Любовь.

Женщина стояла рядом с Аншеролом. Она держала его за руку, чтобы он чувствовал поддержку. Сама Любовь мало грустила о Нарците. В ней еще говорило чувство справедливости. Для нее маг была все-таки предательницей, которая предпочла служение Хранителям помощь разбойникам. Теперь Любовь находилась в таком же положении. После посещения улицы нищих мнение о Хранителях изменилось не в лучшую сторону. Законы далеко не совершенны. Встреча с парнем, брат которого был вором, не выходила из головы. Его вопрос требовал посещения городского совета магов.

 

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

 

Сила к Любови возвращалась медленно. Иногда магу казалось, что она не восстановится полностью. Может, не стоило удалять метку Хранителей. Не зря же ее поставили. Любовь силилась вспомнить тот день и не могла. Не во время ведь сна это делали. Неужели, ей стерли память о том дне. Как же тогда Нарцита узнала о существовании метки Хранителей? Жаль, что за быстро развивающимися событиями они не успели поговорить об этом.

Наконец, магу удалось вспомнить один странный день накануне поступления в школу. Тогда новеньких собрали в зале около огромного камня. Одежда на них была с открытой спиной. Любови показалось, что черный камень пульсирует, как будто дышит живое существо. Девочка спросила шепотом стоящих рядом, но те лишь пожали плечами. Они ничего такого не замечали в глыбе. Маг, заведующий школой, велел всем замолчать. При этом он так строго посмотрел на шепчущихся, как будто они нарушили строжайший запрет, хотя ничего такого не было. Затем маг велел Любови встать к камню спиной. Как только девочка выполнила приказание, маг схватил ее за плечи и с силой прижал к камню, велев замереть и терпеть. Испуганная Любовь ничего не поняла, но через несколько секунд ощутила жжение между лопаток и испугалась еще больше. Жжение усилилось, но не настолько, чтобы боль была невыносимой. Через минуту все прошло, и маг отпустил девочку.

Воспоминание исчезло на долгие годы, а теперь всплыло в памяти, благодаря отсутствию метки Хранителей. Что же за камень принесли в школу? Именно принесли, потому что в том зале ученики бывали не раз за время обучения. Никакого камня не было.

Временами Любовь впадала в уныние из-за невозможности использовать магию. Ей не терпелось снова ощутить себя магом, а не простой смертной, не способной ощущать присутствие другого мага.

Аншерол, чтобы развеселить Любовь, предложил упражняться с мечами. Он знал про запрет магам владеть оружием. Любови же с детства хотелось уметь защитить себя не только магически. Девочкой она часто наблюдала за обучением двоюродного брата. Иногда украдкой они махались вдвоем. Любовь с упоением слушала наставления брата. Кончались уроки часто родительской взбучкой и не только словесной, но потом дети начинали все заново. Продолжались шалости до отправления детей по школам. Тогда сестра с братом расстались надолго.

Теперь же Любовь с благодарностью приняла предложение Аншерола, но о прошлых занятиях умолчала. Слишком давно брала в руки меч. Сейчас уже все забылось.

Аншерол сам начал учить мага. К удивлению, Любовь ничего не забыла. Предводитель же был изумлен ее быстрому обучению. Всего лишь десять дней практических занятий, а женщина могла сражаться не хуже новичка. Аншерол приписывал себе умение обучать. Любовь не стала пока что разубеждать учителя. После всех тревог и потерь обоим было хорошо.

 

В одну из ночей Любовь проснулась. Маг ощутила себя наполненной силой. Ее непреодолимо тянуло на берег озерца, возле которого устроились разбойники. Она тихонько поднялась и прошла мимо спящих мужчин.

Берег озера. Лунная дорожка пересекала воду прямо по середине. Любовь вдыхала идущую от воды ночную сырость. Дневная жара уступила место ночной прохладе. От легкого дуновения ветерка по озеру шла рябь. Любовь протянула руку к воде и стала творить заклинание, одновременно представляя, как струйка отделяется от поверхности и, повинуясь магу, тянется к руке. Мысленный приказ заставил воду коснуться пальцев. Магия работала. На большее Любовь рассчитывать не могла за неимением Артефактов Водной Стихии.

— Сила снова с тобой, — Аншерол подошел неслышно.

— Без Артефактов от меня мало пользы, — грустно произнесла Любовь. Благодаря вернувшейся силе ее стало невозможно застать врасплох. Она почувствовала приближение мужчины.

— Можно попробовать выкрасть какой-нибудь Артефакт. У тебя Водная Стихия.

— К другим Артефактам даже прикасаться не могу.

— Знаю. Нарцита давно объяснила.

— Сколько времени она с вами? — Любовь давно хотела спросить об этом.

— Четыре года.

— То есть, когда Амран был еще тут.

— Да, они вместе нам помогали. Предупреждая очередной вопрос, скажу, что они не любили друг друга.

— Нарцита любила тебя, — вырвалось у Любови.

— Знаю, — нахмурился Аншерол. Он повернулся к воде. — Хватит с меня любви мага.

— Из-за той умершей девочки? — робко спросила женщина. — Кем она тебе приходилась?

Аншерол глубоко вздохнул.

— Прости, я не хочу тревожить рану.

— Она моя дочь от мага, — все же ответил мужчина.

— Полукровка! — воскликнула Любовь. — Хранители запрещают нам соединятся с простыми смертными, а детей казнят.

— Ее мать умерла при родах. Я укрывал дочь целых пять лет. Но ты ведь знаешь, как трудно спрятать дитя с пробуждающейся силой, — маг кивнула. Пятилетних полукровок Хранители находят чаще всего. — В один из дней пришел маг с воинами и забрал девочку. Тогда я был еще уважаемым человеком в городе, насколько это слово применимо к простым смертным. Обращение в городской совет Хранителей дало положительный результат. Догадываешься, какой?

Любовь снова кивнула. Хранители не оставляют полукровок в живых, но можно совершить казнь не публично. Никто не узнает, что именно этот человек нарушил закон. Уважение сохраняется.

— Я вовсе не об уважении заботился. Я дал ее матери слово не раскрывать имени Хранителям, — продолжил рассказ Аншерол. — Женщина заботилась о своей семье. Мне пришлось помогать палачу. В камере присутствовал тот самый маг, который чуть было не поймал нас в городе. Он должен был сообщить Хранителям о свершившейся казни, — Аншерол снова помолчал. Любови хотелось, чтобы он не продолжал рассказа. — Маг дал нам попрощаться, но не наедине. Боялся, наверно, что я просто задушу ребенка. Я бы смог. Так ей было бы проще. Мне же пришлось положить девочку на колени, поднять юбку и крепко прижать к себе. Она испугалась, но я смог ее успокоить обещанием быстрого окончания. Девочка не знала о смерти. Ей не сообщили. Палач взял иглу, обмакнул в яд и воткнул в ягодицу. Девочка дернулась. Почему необходимо казнить медленным ядом?

Аншерол продолжал смотреть на воду, но не виде ее. Любови казалось, что он видит тот день, когда умерла его дочь. Глаза мага застилала пелена слез. Она сейчас тоже находилась в той камере рядом с Аншеролом. Видела сидящего на скамье мужчину, который прижимает к коленям ребенка. Видела маленькую испуганную девочку, которая не понимает происходящего с ней, ничего плохого не сделавшей.

— Магов не казнят расчленением тела, — машинально ответила Любовь. — Медленная смерть высвобождает магическую силу.

— Девочка еще не была магом в полном смысле слова. Через несколько минут она начала задыхаться. Ей снова стало страшно. Она просила помочь, но я только говорил, что сейчас станет легче. Потом она умерла. Тело расслабилось под руками.

Мужчина замолчал. Любовь не смела прерывать тишину. Они стояли несколько минут.

— Поэтому я так ненавижу Хранителей, — наконец, ответил Аншерол. — Скажи, маг, зачем убивать полукровок?

— Для чистоты магической крови.

— Бред! Полукровки тоже маги. Однажды я найду ответ на свой вопрос. Пусть мне придется перебить половину Хранителей Джанара.

— Тебя и близко не подпустят к Хранителю.

Предводитель внимательно посмотрел в глаза Любови.

— Ты крепче стоишь за Хранителей, чем я предполагал, хотя сама от них пострадала.

— Мой приговор вполне заслужен. Неужели, ты думал настроить меня против небольшой прогулкой по городу. Ничто не сможет заставить меня встать на сторону разбойников.

— И ты была бы рада увидеть меня возле плахи, как тех несчастных моих людей?

Ответить маг не успела, ощутив возмущение магической силы. Кто-то перемещался на поляну.

— У нас гости, — только и успела предупредить Любовь.

Оба насторожились. Аншерол положил руку на рукоять меча.

Перед ними возник огненный кокон. За ним оказался немолодой маг.

— Кайял, — расслабился Аншерол. — Преподаватель Тахнарской магической академии, — представил гостя Любови.

— Беглая маг, — нахмурился Кайял. — Вот где ты укрылась. Зря я не поверил Заалу.

— Странно возмущаться чужим поступком, когда сам нарушаешь закон, — сказала Любовь с упреком.

— Я только сообщаю Аншеролу об Алмазе, — не замечая колкости, ответил Кайял.

— Что с Алмазой? — встревожился Аншерол.

— Пока что ничего, но ее забрали в дом Хранителя Каменных Артефактов Бранеля.

— Зачем?

— Заал предполагает высылку девочки из Тахнара.

— Для высылки из города необходим серьезный предлог, — напомнила Любовь.

— Найти предлог не составит большого труда. Хранителям ведь не нужны никакие доказательства преступления. Подойдет и кража чего-нибудь у преподавателя.

— Вообще-то за такое наказывает сам преподаватель, — снова напомнила маг.

— Верно, — кивнул Кайял. — Однако, в исключительных случаях преподаватель может пожаловаться Хранителю, ведущему ученика. Алмаза и является такой ведомой Хранителя Бранеля.

— Плохо, девочку надо спасать.

— Что предлагаешь? Сама говорила, что к Хранителю не подобраться.

— У простого смертного ничего не выйдет, но вместе с магами можно рискнуть.

— Я не стану вам помогать, — сразу решил Кайял.

— Просто перенеси нас в город поближе к дому Хранителя. Дальше мы сами справимся, — попросил Аншерол.

— Возьмешь всех людей? — спросила Любовь.

— Никого не возьму. Им не стоит умирать за мою подопечную. Мы условились с самого начала, что мои личные дела никого не касаются. Тебе тоже не следует идти со мной.

— Ну, я-то не твой человек и ни о чем таком с тобою не договаривалась. К тому же очень хочу встретиться с девочкой. Тебе ведь не помешает второй меч.

 

Они переместились в середину улицы и пошли к дому Хранителя Бранеля.

Дом охранялся пятью воинами. Аншерол с Любовью сразу вступили в бой. Маг орудовала мечом не хуже предводителя. Через несколько минут все было кончено.

— Уроки пошли впрок, — одобрил Аншерол. — Ты не ранена?

— Нет, все хорошо. Идем в дом.

Поднявшись по лестнице роскошного дома, Любовь уперлась в невидимую стену.

— Не пройти.

— Неужели, Хранители всегда ставят защиту?

— Да.

— Можешь разрушить?

— Издеваешься? Магу не под силу разрушить заклинание Хранителя.

— Хотя бы ощутить нахождение Алмазы в доме можешь?

— Попробую, хотя трудно увидеть мага рядом с Хранителем.

Любовь закрыла глаза и мысленно поднялась над домом, глядя внутрь магическим зрением. В одном месте маг ясно ощутила магическую силу небольшого влияния. Это могла быть только девочка. Находилась она в угловой комнате. Хозяина дома Любовь не обнаружила, что было подозрительно. Их как будто ждали. Пятеро воинов сражались вяло, чуть ли не поддавались ей. Только наличие магической стены преграждал вход в дом.

Маг вернулась и пересказала Аншеролу размышления. Он придерживался того же мнения.

— Тогда нам лучше уйти, — подвела итог Любовь.

— Я не уйду, пока не удостоверюсь в безопасности Алмазы. Тебе не стоило идти со мной.

Любовь отрицательно мотнула головой.

— Один бы ты не справился. Пошли вокруг дома.

Маг повернулась и в конце улицы увидела Найли. Маг шла к ним. На середине улицы они встретились.

— Найли! Аншерол, подожди здесь, — Любовь быстро пошла к наставнице и подруге. — Что ты здесь делаешь?

— Пришла просить тебя вернуться, — глаза мага то и дело перебегали с Любови на Аншерола. — Ты совершила ошибку, связавшись с разбойниками.

— Ты же понимаешь, что возвращение невозможно.

— Хранители обещали помилование нам обеим.

— Обеим? — Любовь не верила своим ушам. — Признаться, я с тобой уже попрощалась.

— Как только стало известно твое местонахождение, мне предложили жизнь в обмен на уговорить тебя вернуться. Не знаю, для чего ты им нужна. Идем.

Найли взяла руку Любови и начала творить магический кокон для перемещения

— Стой! — Любовь выдернула руку. — Я остаюсь.

— Что? Тебе предлагают полное прощение и восстановление в правах, — Найли едва держала себя в руках. — Такая возможность выпадает одному из тысячи.

— Амран жив.

— Что? Кто тебе сказал?

— Аншерол, — маг кивнула на предводителя.

— С каких пор ты стала верить разбойникам?

— С тех самых пор, как он показал нищих города и рассказал о причинах. Эти люди бедны из-за несправедливости.

— Послушай, в каждом городе есть беднота. Они сами виноваты в своем положении. Что ты изменишь, присоединяясь к ним? Сделаешь богаче?

Любовь поразилась спокойствию Найли. Еще недавно она сама не думала о простых смертных.

— Каждый из этих мужчин мог бы стать воином и обеспечить семью, — Найли говорила жестко. — Они же предпочитают отправлять женщин и детей за милостынею. Простые смертные не заслуживают жалости. Они всего лишь работники. Лучше подумай о дочери.

— У Амрана есть еще дочь.

— Не говори ерунды! — Найли все же прорвало. — Разбойник пытается перетянуть магов на свою сторону, но мы не перестаем нападать на его шайку. Два мага уже мертвы. Осталась вернуть тебя. Не глупи! Больше предложений не будет. Он скоро умрет. Воины ждут нашего исчезновения. Ты же знаешь способ вернуть расположение Хранителей. Иначе никак.

— Что?! Здесь воины? — Любовь повернулась к Аншеролу. — Это ловушка! — закричала она.

Аншерол понял и побежал к магу. Им надо было соприкоснуться пальцами для перемещения. Найли опередила Любовь. Она оказалась быстрее. Схватив платья поворачивающейся Любови, окутала обеих огненным коконом и исчезла из Тахнара.

 

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

 

Уже неделю Любовь находилась в Ладарской тюрьме. Маг сидела в одиночной камере. Никто из Хранителей пока с ней не встречался. Не проводилось и допросов насчет ее пребывания у разбойников. Об Аншероле тоже ничего не было известно. Маг попыталась что-то разузнать у охранника, носившего еду, но тот только молча мотал головой.

Больше всего Любовь ненавидела именно неизвестность. Не верилось, чтобы Хранители ничего не решили, пока ловили беглянку. Они все всегда решали очень быстро и по закону. Маг припомнила похожие события. Едва ли их насчитывался десяток. Для мага нет ничего страшнее пожизненного лишения магии. Сейчас она трепетала при одной мысли стать простой смертной. Это все равно что здоровому человеку лишиться руки или ноги. Маг настолько срастается с магической силой, что ее отсутствие причиняет чуть ли не физическую боль. Любовь постоянно теребила косу, представляя ее отрезание. Потом ей дадут специальный напиток против роста волос, известный только Хранителю Лечебных Артефактов. Кому она после этого будет нужна? Семья и та откажется от нее, не приняв даже служанкою. Род обязан хранить чистоту. К счастью, ошибки матери не меняют отношение к дочери. Наоборот, она станет надеждою ее родителей.

На девятый день заключения вместо завтрака Любовь вывели из камеры и повели по длинному извилистому тюремному коридору. Вдоль него с обеих сторон располагались двери камер. Из некоторых доносились стоны и крики. После нескольких поворотов Любовь втолкнули в приоткрытую дверь, которую тут же захлопнули.

В камере стоял стол и два стула. Любовь огляделась. Никаких орудий пытки не было.

— Ну, садись, беглянка, — по ту сторону стола находился маг Альнер, — поговорим.

Любовь села на стул.

— Даже не дали поесть или уже не стоит, — Любовь сглотнула. Она крепилась, но мысль о скорой смерти стискивала грудь.

— Боишься? — иронично спросил Альнер. Ему было за что не любить ее.

— Кто же не боится смерти?

— Зачем же сбежала? Всего год без магии.

— Испугалась, — опустила Любовь глаза в пол.

— По сравнению с приговором Найли пустяк. Тебе не кажется?

— Мне жаль твою сестру, — согласилась маг, — но я здесь не виновата. Мы обе не защитили войско.

— Однако, ты сбежала бы снова, не схвати она тебя. Неужели, разбойники стали дороже мага, которая была наставницей?

— Аншерол показал мне другой мир.

— Другой? Где же он?

— Здесь, рядом с нами. Он состоит из простых смертных, несправедливо осужденных по законам Хранителей. Нам стоит многое переосмыслить и…

Альнер хлопнул ладонью по столу так громко, что Любовь вздрогнула.

— За подобные речи простым смертным отрубают головы, — сурово произнес маг. — Магам же грозит кнут. Ты слишком осмелела среди простых смертных.

— Не угрожай мне, Альнер, — гордо выпрямилась Любовь. — Твой род обесчещен не меньше моего. Я тоже жила, ничего не замечая, но пелена спала с моих глаз.

— Ничего ты не знаешь из нашей истории, — проговорил Альнер. — Однако, у тебя будет время для размышления. Хранители назначили новое наказание.

— Что же мне грозит? — встрепенулась Любовь.

— Жребий. Между тобой и Найли. Завтра.

Любовь вздрогнула.

Жребий предполагал смерть одного мага.

— Ничего себе замена. Найли практиковалась в умении терпеть боль дольше меня. Тут уж точно мне грозит казнь.

— Решение окончательное.

 

В жаркий полдень, когда солнце немилосердно печет, и пот градом струится по всему телу, на площади было многолюдно. Жители столицы собрались посмотреть на двух магов, приговоренных Хранителями к жребию. Применялся он нечасто и был используем тогда, когда Хранители не желали решать судьбы преступников.

На большом помосте между тремя столбами стояли на коленях Найли с Любовью. Руки магов прикованы цепями. Впереди стоит плаха с воткнутым топором. Одна из них сегодня положит на нее голову. Когда это произойдет, никому не известно. Может, через час. Может, меньше.

Пока же палач с плетью переходит от одной приговоренной к другой. Он взмахивает орудием и бьет изо всех сил по голой спине. Женщина должна молча вытерпеть удар, иначе ее и ожидает плаха. Нельзя произнести ни звука, ни стона.

Каждая уже получила по двум десяткам ударов. Губы искусаны до крови, чей солоноватый вкус чувствуется во рту. Спине еще хуже. Кровавые вздувшиеся полосы проходят от плеч до поясницы. Больше нет сил терпеть боль.  Кажется, следующий удар станет последним. В голову закрадывается желание покончить с борьбой за жизнь, а еще лучше, чтобы соседка по несчастью сделала это. Тогда ее отправят на плаху.

Любовь видела мучения Найли. После каждого удара маг обвисала на цепях. Не будь цепей, удерживающих стоячее положение, она бы опустилась на ноги. Слышалось хриплое дыхание. Практика терпеть боль никак не помогала. Сердце Любови замирало при каждом взмахе плети в ожидании крика, настолько плохо выглядела бывшая наставница.

Сама Любовь концентрировалась перед ударом и только выгибала спину. Ее силы тоже были на исходе. Во рту пересохло и невыносимо хотелось пить. Привкус крови усугублял положение.

Любовь не поняла, в какой момент услышала стон Найли, прозвучавший явственно в тишине площади. Он стал концом. Бить Любовь палач уже не стал. Любовь повернула голову. Ее глаза встретились с глазами бывшей наставницы. Та нашла силы улыбнуться. Помощники палача сняли цепи с крюков, вбитых в столбы, и помогли Найли добраться до плахи.

Любовь смотрела, как палач взмахивает топором над склоненной головой мага и с силой опускает его вниз. У Любови больше нет наставницы и лучшей подруги.

Маг ощущает ненависть, разлившуюся в воздухе. Огромная ненависть лишает Любовь последних сил. Это семья казненной, присутствующая в толпе горожан, вредит ей. Каждый из них считал Найли сильной по сравнению с Любовью, но ей не удалось справиться с болью. Не удалось или она не захотела смерти ученицы? Если так, то родные должны знать об этом. Еще один способ защитить молодого мага — умереть вместо него. Хранители чаще соглашаются на такой вариант. Спасибо Найли за все уроки, порой горькие.

Слезы благодарности потекли по щекам Любови. Она никогда не забудет жертвы Найли. Если только выживет. Победа в жребии вовсе не предполагает помилование второго мага. Любовь будет наказана менее сурово.

 

После жребия прошел месяц.

Любовь жила с родителями. После пяти лет самостоятельной жизни находиться под опекой тяжело. Отношения с матерью остались прежними, теплыми и доверительными, но отец никак не мог простить дочери побега из зала суда. Не просто побега, а к разбойникам, которым еще и помогала. Хранители должны были отправить мага на дальние острова. Слова отца больно ранили Любовь. Напрасно заверяла она отца, что помогала не Аншеролу, а дочери Амрана. Отец не верил в сохранении жизни магу, а, тем более, в то, что у него еще есть дочь. Хранителям не за чем обманывать Любовь. Алмаза же является дочерью других магов, он это докажет.

Слова отца смущали Любовь. От долгих скучных однообразных дней в голове проносилось множество мыслей. Она снова и снова вспоминала встречу с Аншеролом у водопада, его убедительные слова насчет Амрана, который был лучшим другом. Любовь окончательно запуталась. Все чаще и чаще думала она об Аншероле, как о мужчине. Образ разбойника постепенно вытеснял образ того, чью кровь носила в медальоне. Любовь не успела по-настоящему насладиться семейной жизнью, и теперь новая встреча нарушила ее спокойную скорбь. Иногда маг спрашивала себя, кого из двух мужчин она бы выбрала, но ответа найти не получалось. Проживи она среди разбойников еще немного, отдалась бы Аншеролу без раздумий. Ее не остановили бы последствия такой связи, хотя он вряд ли бы согласился. Ему хватило смерти одной незаконнорожденной дочери, умершей у него на руках. Любовь до сих пор содрогалась при воспоминании об этом рассказе. В голову все чаще приходила мысль о жестокости Хранителей, которым пришло время дать отпор.

Жизнь в родительском доме скрашивали прогулки верхом. Наездницей Любовь всегда была отличной. В длительных походах маги чаще ехали в повозках, чтобы не уставать от верховой езды и быть готовыми отражать магов противников.

В одну из прогулок по имению Любовь заехала довольно далеко. Последняя деревня осталась позади. Темнело. Лошадь мягко ступала в высокой траве. Любовь оглядывалась по сторонам, стараясь определить местоположение. Кажется, впереди должна протекать река, отделяющая их землю от соседней. В том имении жил маг Лечебных Артефактов Лакарис. Семьи у него не было. Жил он затворником, но часто принимал у себя Хранителей. Кроме них, никто не посещал мага. Для Любови такая жизнь казалась очень странной. Она спрашивала об этом родителей, но те только пожимали плечами. При упоминании о соседе они горько вздыхали. Некая тайна объединяла родителей.

При виде на берегу реки привязанной лодки, Любовью овладело детское любопытство. В череде однообразных дней появилось приключение. Пора раскрыть давнюю тайну.

Маг привязала лошадь к росшей на берегу иве и столкнула лодку в воду. Весла лежали на дне, а плыть совсем недалеко. Берег виден отсюда. На том берегу огромный дом. Больше их дома раза в полтора. Зачем одинокому магу такой большой дом.

Любовь отвязала веревку и села в лодку. Грести непривычно и потому медленно. Любови показался невыносимо долгим путь через реку, но повернуть обратно не позволяло упрямство. Еще одно погружение весел в воду, затем надо откинуться назад и потащить весла вверх, преодолевая сопротивление воды. Потом новое опускание их и снова тянуть на себя. Со стороны работа не выглядит настолько утомительной. Любовь не подумала о предстоящем возвращении через реку. Вряд ли Лакарис окажется настолько гостеприимным, что позволит ей остаться на ночь.

Лодка уткнулась в берег. Любовь опустила весла и посмотрела на руки. Местами кожа слезла, сочилась кровь. То ли будет завтра, когда с непривычки заболит тело. Сожалеть поздно. Надо идти дальше.

Выйдя на берег, Любовь попробовала вытащить лодку, но сил не хватило. Деревьев здесь не росло. Пришлось надеяться на отсутствие течения.

Маг пошла к дому. Он стоял к реке боком. Окна не светились, кроме одного на левой стороне. Любовь направилась к нему. Приблизившись к светящемуся неярким светом окну, она увидела справа дверцу, ведущую прямо в комнату, что выглядело удивительным. Ни в одном доме не видела она входа между окнами. Еще большее любопытство охватило мага. Заглянув же в окно, Любовь отпрянула. Увиденное испугало и подтолкнуло ее к двери, которая оказалась незапертой. Похоже, Лакарис был уверен, что никто посторонний сюда не войдет. Затаив дыхание, Любовь открыла дверь и переступила порог необычайного дома.

Любовь оказалась в слабо освещенной комнате небольшого размера. Из всей мебели здесь стояли только столы, но то, что лежало на них, заставляло содрогаться. Сердце мага бешено колотилось, в висках стучала кровь. Любови хотелось развернуться и убежать, переплыть реку и доскакать на ожидавшей лошади до дома. На столах лежали мертвые дети! Маг ощутила еле теплящуюся жизнь. Дети не были мертвы. Их погрузили в некое неизвестное Любови состояние.

Переходя от одного стола к другому, Любовь видела застывшие лица детей. Всем им было не более пяти лет. На каждом запечатлелась боль, с которой они умирали. Сразу вспомнился рассказ Аншерола про смерть дочери. Неужели, эти дети и есть те самые умерщвленные ядом полукровки? Зачем они здесь? Какую играют роль в жизни Хранителей? Здесь кроется ответ на вопрос Аншерола о необходимости медленного умерщвления ядом. Любой смертный решит, что полукровка мертв.

Возле одного стола Любовь вздрогнула. На нем лежала девочка, очень похожая на нее. Маг разглядывала застывшее лицо и не верила самой себе. На столе как будто лежала ее сестра. В их непогрешимой семье была полукровка! От кого? Как? Любовь знала, что родители соединились, едва достигнув совершеннолетия. Кто из них предал? Теперь понятна боль в глазах при упоминании о соседе. Им известна тайна страшной комнаты. Сколько же надо иметь мужества, чтобы жить по соседству с этим домом!

Раздались шаги, заставившие Любовь спешно искать укрытие. Она не смогла придумать ничего лучшего, как залезть под стол предполагаемой сестры. К счастью, под телом лежала ткань, свисающая до пола. Если маг станет проверять наличие людей, то ей не спрятаться.

Вошел один. Возможно, сам хозяин. Постояв немного, направился прямо к столу, под которым сидела Любовь. Та похолодела от перспективы быть обнаруженной. Она поняла, что увидела нечто запретное. Хранители не простят такое. Любовь начала представлять самые ужасные наказания. Ее могут положить вот так же среди полукровок, и никто никогда не догадается искать мага в доме Лакариса.

Вошедший остановился, не доходя до Любови. Через несколько секунд она услышала детский стон. Сначала он был едва различим даже в тишине, но с каждой секундой становился все громче и громче. Под конец ребенок закричал в голос. Любовь не могла вытерпеть крика и заткнула уши. Крик нарастал. Удивительно, что так кричал практически мертвый ребенок. Любовь приподняла ткань и снова замерла от увиденного.

Хранитель положил ладонь на грудь ребенка. Мертвое тело выгнулось и, вытаращив глаза, громко кричало. Хранитель стоял лицом к Любови с закрытыми глазами и потому не мог видеть мага. Любовь узнала Хранителя Артефактов Стихий. Его звали Вальнегом. Ему было более трех столетий. Вальнег убрал руку, и крик резко оборвался. Тело приняло прежнее положение. Любовь не успела опустить ткань, как Хранитель открыл глаза.

— Любовь! — крикнул он. — Как ты посмела прийти сюда?

Его громовой голос заставил мага почувствовать себя маленькой девочкой, которая раскрыла секрет взрослых, и теперь ничто не спасет ее от негодования.

Прятаться бесполезно. Любовь вылезла из-под стола и стояла перед Вальнегом с опущенной головой.

— Я не нарочно, — проговорила она. — Просто хотела посмотреть на дом Лакариса. Он никогда не приглашает магов к себе. Только Хранители приезжают сюда.

— Теперь понимаешь причину, — Вальнег немного смягчился. — Лишь немногие маги Лечебных Артефактов знают правду.

Любовь оглядела комнату с рядами столов.

— Зачем мучить детей? Можно ведь по-другому.

— По-другому? — нахмурился Вальнег. — Хочешь сделать Хранителей равными магам?

— Разве равенство плохо для государства?

— Дело даже не в этом. Не считай нас жестокими. Ты ничего не знаешь.

— Расскажите мне, Хранитель, — попросила Любовь, не уверенная в положительном ответе.

— Не имею права выдавать общую тайну, — проговорил Вальнег.

— Это ведь моя сестра?

— Да, твоя мама совершила ошибку еще до соединения с твоим отцом. Твой дедушка тоже знал нашу тайну, хотя и не жил затворником, имел семью в отличии от Лакариса. Он забрал девочку.

— Они ведь живы? Их можно разбудить?

— Конечно, живы. Ведь в мертвом теле нет энергии. Стоит перестать колоть отвар, и все дети проснуться.

— Так вот почему полукровок не казнят обычными способами, — догадалась Любовь. — И при казни никогда не присутствуют маги, но могут присутствовать простые смертные, не видящие магического сна.

— Вообще-то никто не должен присутствовать при процедуре. Ребенка забирают.

— Что теперь будет со мной? — со страхом спросила Любовь.

— Если я прикажу молчать, то вряд ли получу утвердительный ответ.

— Трудно молчать о таком, — согласилась маг. — Что тогда? Смерть? — Любовь облизала вмиг пересохшие губы.

— Не знаю. Пока же побудешь у Лакариса в гостях. Ты же хотела посмотреть дом. Не пытайся перемещаться.