Чужая жена

Рассказ

 

Кто хоть раз в своей жизни оказывался один в незнакомом вечернем городе, знает, каково в нём человеку, не имеющему над головой крыши. Появляется ощущение, что ты хоть и находишься в самом водовороте заполненной пешеходами улицы, но, в то же время, – как бы пребываешь в совершеннейшем одиночестве и вокруг тебя во всём мироздании – пусто! Люди проходят мимо тебя, задевают сумками, извиняются, наступают тебе на ботинки и на полы плаща, спрашивают: «который час?» или сигарету, предлагают выпить «на троих», вырывают из рук чемодан, шарят по карманам; представительницы первой древнейшей профессии предлагают себя – для дел тет-а-тет где-нибудь в подворотне, и в то же время никому, ровным счётом, никому нет до тебя ни малейшего дела!

И когда вымирают шумные ещё полчаса назад улицы и проспекты, когда меньше становится троллейбусов, а больше такси, когда милиция на каждого встречного начинает смотреть уже с нескрываемым подозрением, как на потенциального преступника, – тебя вдруг осеняет мысль, что вот так же как, например, этот тоскливый вечер, и жизнь вся твоя непутёвая скоро пройдёт и скроется за поворотом. И никому-то ты, оказывается, в этой жизни не был нужен, как никому ты не нужен сейчас, в этом чужом и пустынном городе!..

Так думал, может быть, и Карен, бродя с чемоданом по глухим, плохо освещённым переулкам, сознательно избегая хорошо освещённых мест. Адрес он знал и шёл по адресу. Карен знал, на что шёл...

Вот и дом Веры. У подъезда – машины. На втором этаже во всю молотит современная музыка. Свадьба.

Карен поднялся на второй этаж, позвонил. Дверь была не заперта. Из квартиры вырывался душераздирающий рок, как будто бы кого-то там, в помещении, поедали заживо, без наркоза. Какая-то осоловелая от водки девка лениво нарисовалась в дверном проёме.

– Тебе кого, заяц?

На Карена пахнуло алкоголем и никотином. Платье у девки было короткое, ляжки соблазнительные. Но сейчас парню стало противно.

– Я не заяц, я волк, ара! – он сграбастал девку за шиворот и, с силой поддав коленом под толстый зад, спустил с лестницы. В коридоре, заваленном всевозможной импортной и отечественной обувью так, что даже ногу поставить было некуда, ему повстречался дылда в коротких полосатых штанишках, с бабской причёской на голове, с серьгой в ухе, в каком-то жилете, не то вообще чёрт знает в чём, что нормальный человек и носить-то ни за что бы не стал. Дылда уставился на Карена остекленевшими буркалами, что-то, видимо, соображая. Потом, когда до него дошло, раскрыл рот и гундосо проговорил:

– Чувак, ты что базаришь?

Карен схватил длинного за шкирку и пинком вышвырнул за дверь вслед за девкой. На шум прибежала Вера. Румяная, выпившая. В фате.

Карен протянул ей жилистую руку.

– Здравствуй, чужая жена! Не ждала?

Позади Веры столпились гости. Музыка прекратилась. Жених протиснулся к Вере и что-то у неё спрашивал, сердито указывая на Карена. Карену захотелось и его так же, как тех двоих, спустить с лестницы.

Вера, враз побледневшая, как лист ватмана, не слушая жениха, вывела Карена на лестничную площадку. Поднявшись на этаж выше, прижалась спиной к стене.

– Зачем ты это сделал, Карен?

– А ты?

– Тебя же поймают, дурачок!

– Пусть попробуют! – Карен вдруг хищно улыбнулся и, поставив чемодан на ступеньку, открыл крышку. В чемодане лежал чёрный, блестящий десантный АКС со складным прикладом.

Вера ужаснулась.

– С ума сошёл!

– Сошёл! – Парень схватил в руки автомат и, с силой передёрнув затвор, засмеялся.

– Ну что, чужая жена, сделать из твоей свадьбы похороны? Зови жениха!

В глазах его заплясали дикие огоньки. Горячая кровь кавказских горцев давала о себе знать. Солдат дрожал...

– Карен, не смей! – как полоумная, закричала Вера и, путаясь в свадебном платье, стрелой прянула вниз. Карен с автоматом наперевес медленно двинулся следом...

Внизу, на площадке второго этажа, стояли невесть откуда взявшиеся три милиционера, направив прямо ему в лицо пистолеты. За их спинами Карен успел рассмотреть давешнего Мишу с женой... Из Вериной квартиры выглядывали насмерть перепуганные гости.

– Ни с места! Бросай оружие! – громко приказал ему один из милиционеров.

Вера вскрикнула, прижалась лицом к стене, закрывая ладонями уши. Карена вдруг обуял какой-то пропащий охотничий азарт. В очах его продолжали выплясывать светящиеся бесы. Он быстро навёл автомат на милиционеров и дико заорал:

– Ложись, стреляю без предупреждения! – и, чуть приподняв ствол, дал длинную очередь поверх голов оперативников. На лестничной площадке загудело. На упавших на пол милиционеров посыпался мел и куски бетона. Кто-то из них в ответ влупил из пистолета по Карену, но второпях промахнулся...